— Иосиф Леонидович, давайте сразу о глобальном, точнее, о болезненном — о проблемах отечественных нефтесервисных компаний. Есть ли у нашего нефтесервиса светлое будущее? И что нужно делать, чтобы это будущее приблизить?
— Можно было бы коротко ответить, что мы его не видим, но, поскольку мы и наши партнеры продолжаем развивать нефтесервисную тематику, значит, на что‑то надеемся.
Кроме того, нефтесервис — очень широкое понятие. Можно сказать, что оно сильно размыто. В него включают как сопровождение работ по строительству скважин (скважина нефть) и обустройству месторождений, так и производство нефтегазового оборудования, например, насосов, бурового инструмента и прочего. На некоторых позициях нефтесервис чувствует себя скорее живым, чем мертвым.
Если упоминать Schlumberger в контексте с нашей компанией, то наши интересы пересекаются в области сопровождения строительства скважин с применением станций геолого-технологических исследований (ГТИ). И в ней места для оптимизма почти не осталось. Винить Schlumberger в этом нет смысла — она занимается своим делом и расчищает территорию, скупая крупных игроков и переделывая их под себя. Обидно за почивщих в бозе — таких как, например, «ТюменьПромГеофизика». Но, увы, это уже в порядке вещей.
— От кого зависит принятие решений в пользу российских нефтесервисных компаний — от ФОИВов (Минэнерго, Минпропромторг), от вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК), от образовательных учреждений, от научно-исследовательских организаций или от Всевышнего?
— Простого ответа на этот вопрос не существует. Здесь целый клубок проблем, решением которых и является для наших ВИНК компания Schlumberger. Отдал ей все под ключ — и спишь спокойно. Правда, это вызывает естественное снижение качества работ самой Schlumberger, поскольку качество стимулируется только конкуренцией. Так, например, около десяти лет назад наше оборудование было приобретено после неудачи, постигшей Schlumberger на угольных шахтах.
А судьба российского нефтесервиса зависит от многих. Возьмем, допустим, решение вопроса о принадлежности информации, получаемой при освоении месторождений. Если она стратегическая, то почему ею владеет международная корпорация, а не Минприроды или Минэнерго? Известно, что с каждой пробуренной скважины Schlumberger получает гигабайты данных, которые она обрабатывает в своих исследовательских центрах и лишь малую часть передает заказчику — ВИНК. Малую, потому что технические задания (ТЗ), которые мы видим на тендерах на услуги ГТИ, содержат лишь часть того, что способны дать, например, станции АМТ-121 и «КАМА».
Заказчик запрашивает всего несколько десятков параметров, получаемых в процессе бурения, хотя наша станция АМТ-121 формирует несколько сотен.
Зависит и от Ростехнадзора, который допускает нарушение ГОСТ Р 53 375–2016 «Национальный Стандарт Российской Федерации Скважины нефтяные и газовые. Геолого-технологические исследования». Нарушение этого ГОСТа дает ощутимую экономию, а он имеет непосредственное значение для обеспечения безопасности при строительстве скважин.
Зависит от ВИНК, которые рассматривают сервис как область экономии затрат. В условиях инфляции вертикально интегрированные компании проводят тендера с требованием сокращения конкурсных цен на 15% от уровня прошлого года, что привело к тому, что в России разорились ведущие разработчики и поставщики услуг ГТИ. На одном из совещаний в «Роснефти», посвященном катастрофическому положению дел в этой области, из двадцати присутствующих представителей профильных компаний было всего четыре разработчика нового «железа» и еще меньше разработчиков современных методов обработки получаемых данных.
Также не совсем понятно, почему за то же сопровождение ГТИ российские сервисники получают в разы меньше, чем аналогичные службы Schlumberger за ту же работу? Переводя в плоскость обсуждаемой тематики известную фразу о «кормлении чужой армии», можно сказать — если мы будем кормить чужих инженеров, у нас не останется своих.
Участники рынка не раз уже задавались вопросом, почему, несмотря на закон о малых предприятиях, согласно которому оплата должна производиться в течение месяца, небольшим компаниям, оказывающим услуги ГТИ, приходится ждать по три месяца. Следствием таких задержек являются: потеря квалифицированных кадров, налоговый гнет и, в итоге, разорение.
Зависит также от согласия отраслевых корпоративных институтов разрабатывать проекты освоения месторождений, опираясь на куцые и зачастую неверные данные от уже пробуренных скважин. Неверные данные не подразумевают криминал, но есть следствие того, что технологии проводки скважин ушли далеко вперед и обогнали используемые методики, которые на современных скоростях с современным инструментом не работают.
У образовательных учреждений — своя роль в вопросах качества подготовки профессиональных кадров и формирования совместно с ВИНК уважения к профессии.
Многое зависит и от законодательства. Кадровые службы жалуются на свою беззащитность перед документами об образовании государственного образца в руках неучей. А образовательные учреждения раздавлены законом о госзакупках, поскольку он не позволяет различать качество закупаемого учебного HiTec-оборудования.
Кроме того, есть некий образовательный парадокс — станции ГТИ отметили уже 50‑ти летний юбилей своего существования, а специальности «оператор ГТИ» в официальном перечне специальностей не существует.
— Рынок нефтесервиса включает в себя несколько направлений. Геофизические исследования скважин, ГТИ, — достаточно наукоёмкие области. Как, по‑Вашему, могут ли российские нефтесервисные компании предложить конкурентоспособную услугу — прежде всего, по качеству?
— Определенно, да. В России есть компании, которые по‑прежнему занимаются исследованиями в этом направлении, создают аналоги уникального зарубежного оборудования и оригинальные методики получения ценной информации о скважине.
Так НППГА «Луч» разрабатывает забойные измерительные системы, в том числе и для наклонно-направленного бурения, которые уже прошли экспертизу и работают. ООО «ЗАО АМТ» и НППГА «Луч» совместными усилиями создали современную станцию ГТИ «КАМА», в которой реализованы оригинальные современные методики энергетического, прочностного и газошламового каротажа. Наша разработка вполне конкурентоспособна, а главное, является реальным источником данных для построения геомеханических моделей.
Все это делается, к сожалению, без малейшей помощи со стороны, казалось бы, заинтересованных лиц, представляющих государство и ВИНК. За свой счет.
— Насколько помогает российским компаниям, которые занимаются оказанием нефтесервисных услуг и поставкой нефтесервисного оборудования, принятый Россией курс на импортозамещение?
— По нашей тематике мы улучшений не видим. Наверное, лучше об этом спросить «НОВАТЭК».
— Ведутся ли работы по созданию станции ГТИ новейшего поколения, на какой они стадии? В чем будут ее преимущества перед другими станциями? Удастся ли достичь уровня зарубежного оборудования, той же Schlumberger?
— Выше, я уже упомянул о наших разработках.
В настоящий момент разрабатываем иерархическую линейку АМТ-301, которая реализует модульный подход к строительству станций любого профиля из базовых компонентов с готовностью к подключению любых датчиков или иных источников данных, например, для контроля работоспособности оборудования.
От простого к сложному. От автономной работы до центра удаленного мониторинга.
Комплекс включает в себя и аппаратуру, и программное обеспечение. И это не будущее, а настоящее. Мы уже находимся на этапе их промышленного использования.
Разрабатываются и проверяются на практике новые методики обработки данных. Наши коллеги из НППГА «Луч» производят необходимое для подобных работ оборудование, а мы разработали программное обеспечение (ПО) для контроля этих процессов нашими станциями.
Такие методики не являются попыткой создания аналогов зарубежным, а представляют собой их альтернативу.
— Требуется ли специальное обучение для того, чтобы управлять станциями ГТИ?
— Да. Чтобы хорошо управлять станциями ГТИ, необходимо не только хорошо ориентироваться в его программном обеспечении, но также и в электронике, физике, газовой хромотографии и, по нашему мнению, в самом бурении. Как же без этого?!
Применение станций ГТИ относится к сфере не только изыскательской, но и связано с решением задачи обеспечения технологической безопасности при строительстве скважины. Станции контроля технологических параметров бурения и ГТИ не только получают данные с датчиков и накапливают их. Их задача — прогнозирование и предупреждение нештатных и аварийных ситуаций, например, таких как нефтегазоводопроявление, потеря инструмента, потеря герметичности колонны и других. Если не считать потери скважины и всего оборудования в случае неконтролируемого выброса нефти и газа, использование станций ГТИ позволяет экономить около 10% стоимости скважины. Эти данные получены по результатам работы одной нефтяной компании, которая в силу упомянутой выше политики экономии провалила тендера на оказание услуг ГТИ, и квартал работала без сопровождения.
В вопросах технологической безопасности работает тезис — никакие правила, нормы и технические средства не выдерживают встречи с некомпетентностью.
— Ваша компания специализируется на выпуске тренажеров-имитаторов для буровиков. Насколько востребована ваша продукция?
— ООО «ЗАО АМТ» является одной из старейших компаний на рынке тренажеров для нефтегазодобывающих предприятий.
Собственно, мы этот рынок и создали, показав, что такое оборудование может стоить и меньше, чем заоблачно, и доступено не только учебным центрам ВИНК, но и небольшим учебным заведениям. Первый тренажер был сделан нами в 1991 году. С тех пор мы ввели в эксплуатацию уже 228 различных тренажеров для буровиков, бригад капитального ремонта скважин и добычных предприятий. Это и аппаратные, и многопользовательские программные тренажеры.
Мы не единственные игроки на этом рынке, что говорит о востребованности подобной продукции.
— Проводит ли ваша компания обучающие курсы для подготовки бурильщиков?
— В нашей стране десятки учебных заведений этого профиля. Мы не отнимаем у них хлеб, наоборот, мы нацелены на повышение качества их работы. Наши специалисты проводят полный курс обучения инструкторов заказчика в момент ввода тренажера в эксплуатацию. Мы разбираем не только методы использования тренажера, но проходим с заказчиком решение всех технологических задач, на которые нацелен конкретный тренажер.
Мы заинтересованы в использовании возможностей нашей продукции на все 100%. Программное обеспечение наших тренажеров сопровождается нами пожизненно и бесплатно. Все заказчики, которые не забывают поддерживать с нами связь, получают обновления и консультации безвозмездно. Поставляемый с тренажером ЗИП и конфигурация нашего ПО позволяют решить практически все проблемы по телефону или другим средствам телекоммуникаций.
Качество и ответственность — наша визитная карточка.
Но, как производители станций контроля технологических параметров и ГТИ, мы проводим по заказу сервисных компаний двухнедельные курсы подготовки операторов наших станций. Для этого у нас есть и тренажерные средства, созданные на основе объединения возможностей тренажера-имитатора бурения АМТ-231 и станции ГТИ. В ходе этих занятий обучаемые могут получить и навыки бурения скважин.